Найти книгу: "Безумство Мазарини"

Остров Морнезе в проливе Ла-Манш. Когда-то Колен провел здесь с родителями-археологами счастливые годы. Сейчас ему почти шестнадцать, и он давно уже сирота. Мать погибла в автокатастрофе, а отец утонул в море. У Колена всегда было смутное чувство, что с его родителями связана какая-то тайна. И накануне шестнадцатого дня рождения ему выпадает шанс вновь оказаться на острове Морнезе. Парню хочется побывать на развалинах того старого аббатства, где он жил с родителями и их товарищами. Но главное – он сомневается, что его отец умер, и надеется хоть что-то выяснить о его судьбе. В этих местах гуляет легенда, что кардинал Мазарини когда-то спрятал на Морнезе удивительное богатство, и три сотни лет не утихают попытки найти сокровище, получившее название «Безумство Мазарини». В те же дни, когда Колен приезжает на Морнезе в летний лагерь для подростков, из знаменитой тюрьмы, расположенной на дальней оконечности острова, сбегают двое заключенных… Охота за сокровищем Мазарини начинается.

Доктору Уотсону было приятно снова очутиться на Бейкер-стрит, в неприбранной комнате на втором этаже, этой исходной точке стольких замечательных приключений. Он взглянул на таблицы и схемы, развешанные по стенам, на прожженную кислотой полку с химикалиями, скрипку в футляре, прислоненную к стене в углу, ведро для угля, в котором когда-то лежали трубки и табак, и, наконец, глаза его остановились на свежем улыбающемся лице Билли, юного, но очень толкового и сообразительного слуги, которому как будто удалось перекинуть мостик через пропасть отчуждения и одиночества, окружавшую таинственную фигуру великого сыщика.

«Доктору Уотсону было приятно снова очутиться на Бейкер-стрит, в неприбранной комнате на втором этаже, этой исходной точке стольких замечательных приключений. Он взглянул на таблицы и схемы, развешанные по стенам, на прожженную кислотой полку с химикалиями, скрипку в футляре, прислоненную к стене в углу, ведро для угля, в котором когда-то лежали трубки и табак, и, наконец, глаза его остановились на свежем улыбающемся лице Билли, юного, но очень толкового и сообразительного слуги, которому как будто удалось перекинуть мостик через пропасть отчуждения и одиночества, окружавшую таинственную фигуру великого сыщика…»

Кардинал Джулио Мазарини – выдающийся политик европейского масштаба, первый министр Франции в середине XVII в., чья жизнь и восхождение к власти и по сей день окружены легендами и слухами. На фоне бурных политических событий на европейском континенте автор ярко показывает, как переплетались фортуна и таланты, личная жизнь и политическая деятельность в биографии этого неординарного человека. Преимущественное внимание в книге уделено психологическому образу Мазарини и его дипломатии в рамках всей Европы. Параллельно перед читателем предстают образы наиболее интересных и выдающихся деятелей эпохи, с которыми на разных этапах жизни приходилось сталкиваться удачливому и талантливому кардиналу. Книга написана на основе документов XVII в. – мемуаров современников, писем самого Мазарини, а также специальной научной литературы. Предназначена для широкого круга читателей.

«Вдовствующей королеве Анне Австрийской, назначенной Людовиком XIII правительницей Франции, в год кончины короля исполнилось сорок два года. Трудно было узнать прежнюю красавицу в разжирелой матроне, с одутловатым румяным лицом, крючковатым носом, отвислой нижней губой и двойным подбородком. В нравственном отношении Анна Австрийская точно так же изменилась, как и в физическом. Из прежней страстной мечтательницы, угнетенной мужем-самодуром, она сделалась ворчливой ханжой, которая при удобном случае была не прочь угнетать других; женщина, некогда обожаемая Генрихом Монморанси, потом герцогом Бекингэмом, была теперь любовницей, чуть не рабыней кардинала Мазарини, вместе с королевой прибравшего и всю Францию к рукам…»

«… – Здесь знаменитый дворец Вогезов! – сообщил переводчик. – Желаете посмотреть? Никодим Петрович послушно шагнул под арку, ведущую к ансамблю Вогезов. И это было в его скромной жизни величайшей ошибкой. Никодим Петрович уселся на скамейке в сквере посреди бессмертного кольца дворцов. Они не произвели на бизнесмена ни малейшего впечатления, стоят вплотную друг к другу, тесно, все дома похожи друг на друга, как близнецы, архитектор дурак, покупатели этого не любят. Никодим Петрович перевел взгляд на конную статую, подумал, что таких статуй и в Петербурге пруд пруди, перевел взгляд на соседнюю скамейку и прежде всего засек кроссовки, подумав, что кроссовки дрянь – китайского производства, над кроссовками джинсы, нет, не фирма, подумал Никодим Петрович, поглядел еще выше, увидел легкую курточку. Был месяц октябрь, и в Париже стояла ласковая, теплая погода. Никодим Петрович небрежно поглядел повыше, обнаружил тонкий женский профиль. Женщина, почувствовав на себе взгляд, невольно обернулась. Теперь Никодим Петрович увидел, казалось бы, простое, но чистое, вдохновенно-нежное лицо с глубокими светлыми глазами, как Мадонна у Филиппо Липпи. Он, конечно, отродясь не слыхал о средневековом итальянском живописце Липпи. Но сердце у Никодима Петровича остановилось, и он подумал, что умер. Он стал белым, как бумага для лазерного принтера. Даже губы побелели. …»