малосведущности, ни в тенденциозности.
За сим начнем ab ovo. {С начала (лат.).}
"1841 г., 2-го июня. Располагали сегодня ехать в Киев, но в семь часов
утра - новость! Завтра в Белогородке ожидают митрополита (Филарета
Амфитеатрова), Розалия В. вчера вечером послала в Волынку, а сегодня к нам
за рыбою. К счастию, Косьма обещает дать с полпуда вчера пойманной рыбы; я
предполагаю после обеда поехать и узнать, что там делается. Протоиерея
застал только что приехавшего и чрезвычайно хлопочущего - особенно, что не
дали окончить следственного дела. Указ получен, что митрополит отправится
для обозрения уездов Киевского, Радомысльского, Махновского, Сквирского и
Васильковского. По предписанию земского исправника Волкова, станция должна
заготовить для подъема экипажей девятнадцать лошадей. Завтра и мне должно
явиться для встречи его высокопреосвященства".
"Июня 3-го, вторник. Очевидно - чем слишком занят, то и во сне снится.
Уже послал через дьячка свое облачение, вот покушаю и еду. Прощай, жена!
Прощайте, детки! Еду в путь хоть недалекий, но, впрочем, несколько опасный".
"Не удивляйтесь, братия мои возлюбленные, что я, отправляясь навстречу
владыке, поставил в своем журнале три звезды. Страху я боюся. Я легко мог
воображать, что, может быть, случится и долгое отсутствие мое от моего
прихода и от журнала, но, слава богу, - возвратился домой вечером - цел,
жив, здоров, невредим и даже весел". {Достойно замечания, что сердце автора
сжималось таким страхом в ожидании добрейшего из людей - митрополита
Филарета Амфитеатрова, простосердечие и мягкость которого в киевской епархии
были всем известны. (Прим, автора.)}
"По предписанию о. протоиерея, нас собралось подведомственных семь
иереев и почти что столько же в стихарях дьячков, для встречи
высокопреосвященного. Все возлежали на муравке подле церкви. Некоторые,
подобно Ионе, уже и храпляху... Вдруг раздается тревога и производится
колокольный звон, мы стремглав летим к облачениям, выстраиваемся в должном
порядке и продолжаем Андрееве стояние с добрые полчаса. Наконец узнаем, что
это передовой отряд диаконов и певчих. Звон умолк, облачение снято, и мы
опять принялись за рассказы, которые продолжались часа два. Но в три часа
пополудни опять суматоха прежняя - и не по-пустому, желанная минута настала:
святитель встречен громогласным "Достойно есть" и "Многие лета". Преподав
нам мир и благословение, он порознь расспрашивал: из каковых кто?" (После
некоторых обычных действий.) "Расспрашивал об урожае, говорим ли проповеди?
Я отвечал, что, со времени получения указа, говорю по одной в месяц.
Советовал составлять и по четыре. Из дома шествовал в сопровождении всех нас
к мельницам: пил чай у откупщика Александра Якимовича Барского и, преподав
нам _в десятый раз_ свое пастырское благословение, уехал в Мотыжин".
В этой первой выписке, кажется, не видим ничего, кроме "страха" да
легкого подшучивания исподтишка, - ничего, возвышающего дух и сознание, нет.
За этим следует другая встреча. На сей раз отец Фока встречает опять
того же митрополита Филарета, но уже довольно много лет спустя, именно в
1845 году, - а отец Фока теперь уже не простой молодой священник, а
_благочинный_.
В дневнике сначала отмечено довольно сложное "движение" отца Фоки, по
случаю проезда императора Николая Павл
За сим начнем ab ovo. {С начала (лат.).}
"1841 г., 2-го июня. Располагали сегодня ехать в Киев, но в семь часов
утра - новость! Завтра в Белогородке ожидают митрополита (Филарета
Амфитеатрова), Розалия В. вчера вечером послала в Волынку, а сегодня к нам
за рыбою. К счастию, Косьма обещает дать с полпуда вчера пойманной рыбы; я
предполагаю после обеда поехать и узнать, что там делается. Протоиерея
застал только что приехавшего и чрезвычайно хлопочущего - особенно, что не
дали окончить следственного дела. Указ получен, что митрополит отправится
для обозрения уездов Киевского, Радомысльского, Махновского, Сквирского и
Васильковского. По предписанию земского исправника Волкова, станция должна
заготовить для подъема экипажей девятнадцать лошадей. Завтра и мне должно
явиться для встречи его высокопреосвященства".
"Июня 3-го, вторник. Очевидно - чем слишком занят, то и во сне снится.
Уже послал через дьячка свое облачение, вот покушаю и еду. Прощай, жена!
Прощайте, детки! Еду в путь хоть недалекий, но, впрочем, несколько опасный".
"Не удивляйтесь, братия мои возлюбленные, что я, отправляясь навстречу
владыке, поставил в своем журнале три звезды. Страху я боюся. Я легко мог
воображать, что, может быть, случится и долгое отсутствие мое от моего
прихода и от журнала, но, слава богу, - возвратился домой вечером - цел,
жив, здоров, невредим и даже весел". {Достойно замечания, что сердце автора
сжималось таким страхом в ожидании добрейшего из людей - митрополита
Филарета Амфитеатрова, простосердечие и мягкость которого в киевской епархии
были всем известны. (Прим, автора.)}
"По предписанию о. протоиерея, нас собралось подведомственных семь
иереев и почти что столько же в стихарях дьячков, для встречи
высокопреосвященного. Все возлежали на муравке подле церкви. Некоторые,
подобно Ионе, уже и храпляху... Вдруг раздается тревога и производится
колокольный звон, мы стремглав летим к облачениям, выстраиваемся в должном
порядке и продолжаем Андрееве стояние с добрые полчаса. Наконец узнаем, что
это передовой отряд диаконов и певчих. Звон умолк, облачение снято, и мы
опять принялись за рассказы, которые продолжались часа два. Но в три часа
пополудни опять суматоха прежняя - и не по-пустому, желанная минута настала:
святитель встречен громогласным "Достойно есть" и "Многие лета". Преподав
нам мир и благословение, он порознь расспрашивал: из каковых кто?" (После
некоторых обычных действий.) "Расспрашивал об урожае, говорим ли проповеди?
Я отвечал, что, со времени получения указа, говорю по одной в месяц.
Советовал составлять и по четыре. Из дома шествовал в сопровождении всех нас
к мельницам: пил чай у откупщика Александра Якимовича Барского и, преподав
нам _в десятый раз_ свое пастырское благословение, уехал в Мотыжин".
В этой первой выписке, кажется, не видим ничего, кроме "страха" да
легкого подшучивания исподтишка, - ничего, возвышающего дух и сознание, нет.
За этим следует другая встреча. На сей раз отец Фока встречает опять
того же митрополита Филарета, но уже довольно много лет спустя, именно в
1845 году, - а отец Фока теперь уже не простой молодой священник, а
_благочинный_.
В дневнике сначала отмечено довольно сложное "движение" отца Фоки, по
случаю проезда императора Николая Павл