- Помилуйте, бывают ли у кого такие фамилии-с?
- Я согласен, что фамилия твоя отчасти странная, - продолжал я в со-
вершенном недоумении, - но ведь что ж теперь делать? Ведь и у отца твое-
го была такая ж фамилия?
- Это подлинно-с, что через родителя моего я таким образом пошел на-
веки страдать-с, так как суждено мне моим именем многие насмешки принять
и многие горести произойти-с, - отвечал Видоплясов.
- Бьюсь об заклад, дядюшка, что тут не без Фомы Фомича! - вскричал я
с досадою.
- Ну, нет, братец, ну, нет; ты ошибся. Действительно, Фома ему благо-
детельствует. Он взял его к себе в секретари; в этом и вся его долж-
ность. Ну, разумеется, он его развил, наполнил благородством души, так
что он даже, в некотором отношении, прозрел... Вот видишь, я тебе все
расскажу...
- Это точно-с, - перебил Видоплясов, - что Фома Фомич мои истинные
благодетели-с, и, бымши истинные мне благодетели, они меня вразумили мо-
ему ничтожеству, каков я есмь червяк на земле, так что чрез них я в пер-
вый раз свою судьбу предузнал-с.
- Вот видишь, Сережа, вот видишь, в чем все дело, - продолжал дядя,
заторопившись по своему обыкновению. - Жил он сначала в Москве, с самых
почти детских лет, у одного учителя чистописания в услужении. Посмотрел
бы ты, как он у него научился писать: и красками, и золотом, и кругом,
знаешь, купидонов наставит, - словом, артист! Илюша у него учится; пол-
тора целковых за урок плачу. Фома сам определил полтора целковых. К ок-
рестным помещикам в три дома ездит; тоже платят. Видишь, как одевается!
К тому же пишет стихи.
- Стихи! Этого еще недоставало!
- Стихи, братец, стихи, и ты не думай, что я шучу, настоящие стихи,
так сказать, версификация, и так, знаешь, складно на все предметы, тот-
час же всякий предмет стихами опишет. Настоящий талант! Маменьке к име-
нинам такую рацею соорудил, что мы только рты разинули: и из мифологии
там у него, и музы летают, так что даже, знаешь, видна эта... как бишь
ее? округленность форм, - словом, совершенно в рифму выходит. Фома поп-
равлял. Ну я, конечно, ничего и даже рад, с моей стороны. Пусть себе со-
чиняет, только б не накуролесил чего-нибудь. Я, брат Григорий, тебе
ведь, как отец, говорю. Проведал об этом Фома, посмотрел стихи, поощрил
и определил к себе чтецом и переписчиком, - словом, образовал. Это он
правду говорит, что облагодетельствовал. Ну, эдак, знаешь, у него и бла-
городный романтизм в голове появился и чувство независимости, - мне все
это Фома объяснял, да я уж, правда, и позабыл; только я, признаюсь, хо-
тел и без Фомы его на волю отпустить. Стыдно, знаешь, как-то!.. Да Фома
против этого; говорит, что он ему нужен, полюбил он его; да сверх того
говорит: "Мне же, барину, больше чести, что у меня между собственными
людьми стихотворцы; что так какие-то бароны где-то жили и что это en
grand". Ну, en grand, так en grand! Я, братец, уж стал его уважать - по-
нимаешь?.. Только бог знает, как он повел себя. Всего хуже, что он до
того перед всей дворней после стихов нос задрал, что уж и говорить с ни-
ми не хочет. Ты не обижайся, Григорий, я тебе, как отец, говорю. Обещал-
ся он еще прошлой зимой жениться: есть тут одна дворовая девушка, Матре-
на, и премилая, знаешь, девушка, честная, работящая, веселая. Так вот
нет же теперь: не хочу, да и только; отказался. Возмечтал ли о себе, или
рассудил сначала прославиться, а потом уж в дру
- Я согласен, что фамилия твоя отчасти странная, - продолжал я в со-
вершенном недоумении, - но ведь что ж теперь делать? Ведь и у отца твое-
го была такая ж фамилия?
- Это подлинно-с, что через родителя моего я таким образом пошел на-
веки страдать-с, так как суждено мне моим именем многие насмешки принять
и многие горести произойти-с, - отвечал Видоплясов.
- Бьюсь об заклад, дядюшка, что тут не без Фомы Фомича! - вскричал я
с досадою.
- Ну, нет, братец, ну, нет; ты ошибся. Действительно, Фома ему благо-
детельствует. Он взял его к себе в секретари; в этом и вся его долж-
ность. Ну, разумеется, он его развил, наполнил благородством души, так
что он даже, в некотором отношении, прозрел... Вот видишь, я тебе все
расскажу...
- Это точно-с, - перебил Видоплясов, - что Фома Фомич мои истинные
благодетели-с, и, бымши истинные мне благодетели, они меня вразумили мо-
ему ничтожеству, каков я есмь червяк на земле, так что чрез них я в пер-
вый раз свою судьбу предузнал-с.
- Вот видишь, Сережа, вот видишь, в чем все дело, - продолжал дядя,
заторопившись по своему обыкновению. - Жил он сначала в Москве, с самых
почти детских лет, у одного учителя чистописания в услужении. Посмотрел
бы ты, как он у него научился писать: и красками, и золотом, и кругом,
знаешь, купидонов наставит, - словом, артист! Илюша у него учится; пол-
тора целковых за урок плачу. Фома сам определил полтора целковых. К ок-
рестным помещикам в три дома ездит; тоже платят. Видишь, как одевается!
К тому же пишет стихи.
- Стихи! Этого еще недоставало!
- Стихи, братец, стихи, и ты не думай, что я шучу, настоящие стихи,
так сказать, версификация, и так, знаешь, складно на все предметы, тот-
час же всякий предмет стихами опишет. Настоящий талант! Маменьке к име-
нинам такую рацею соорудил, что мы только рты разинули: и из мифологии
там у него, и музы летают, так что даже, знаешь, видна эта... как бишь
ее? округленность форм, - словом, совершенно в рифму выходит. Фома поп-
равлял. Ну я, конечно, ничего и даже рад, с моей стороны. Пусть себе со-
чиняет, только б не накуролесил чего-нибудь. Я, брат Григорий, тебе
ведь, как отец, говорю. Проведал об этом Фома, посмотрел стихи, поощрил
и определил к себе чтецом и переписчиком, - словом, образовал. Это он
правду говорит, что облагодетельствовал. Ну, эдак, знаешь, у него и бла-
городный романтизм в голове появился и чувство независимости, - мне все
это Фома объяснял, да я уж, правда, и позабыл; только я, признаюсь, хо-
тел и без Фомы его на волю отпустить. Стыдно, знаешь, как-то!.. Да Фома
против этого; говорит, что он ему нужен, полюбил он его; да сверх того
говорит: "Мне же, барину, больше чести, что у меня между собственными
людьми стихотворцы; что так какие-то бароны где-то жили и что это en
grand". Ну, en grand, так en grand! Я, братец, уж стал его уважать - по-
нимаешь?.. Только бог знает, как он повел себя. Всего хуже, что он до
того перед всей дворней после стихов нос задрал, что уж и говорить с ни-
ми не хочет. Ты не обижайся, Григорий, я тебе, как отец, говорю. Обещал-
ся он еще прошлой зимой жениться: есть тут одна дворовая девушка, Матре-
на, и премилая, знаешь, девушка, честная, работящая, веселая. Так вот
нет же теперь: не хочу, да и только; отказался. Возмечтал ли о себе, или
рассудил сначала прославиться, а потом уж в дру