- Все знаешь? Ну да, еще бы! Ты умна; ты умнее Васина. Ты и мама - у
вас глаза проницающие, гуманные, то есть взгляды, а не глаза, я вру... Я
дурен во многом, Лиза.
- Тебя нужно в руки взять, вот и кончено!
- Возьми, Лиза. Как хорошо на тебя смотреть сегодня. Да знаешь ли, что
ты прехорошенькая? Никогда еще я не видал твоих глаз... Только теперь в
первый раз увидел... Где ты их взяла сегодня, Лиза? Где купила? Что
заплатила? Лиза, у меня не было друга, да и смотрю я на эту идею как на
вздор; но с тобой не вздор... Хочешь, станем друзьями? Ты понимаешь, что я
хочу сказать?..
- Очень понимаю.
- И знаешь, без уговору, без контракту, - просто будем друзьями!
- Да, просто, просто, но только один уговор: если когда-нибудь мы
обвиним друг друга, если будем в чем недовольны, если сделаемся сами злы,
дурны, если даже забудем все это, - то не забудем никогда этого дня и вот
этого самого часа! Дадим слово такое себе. Дадим слово, что всегда припомним
этот день, когда мы вот шли с тобой оба рука в руку, и так смеялись, и так
нам весело было... Да? Ведь да?
- Да, Лиза, да, и клянусь; но, Лиза, я как будто тебя в первый раз
слушаю... Лиза, ты много читала?
- До сих пор еще не спросил! Только вчера в первый раз, как я в слове
оговорилась, удостоили обратить внимание, милостивый государь, господин
мудрец.
- А что ж ты сама со мной не заговаривала, коли я был такой дурак?
- А я все ждала, что поумнеешь. Я выглядела вас всего с самого начала,
Аркадий Макарович, и как выглядела, то и стала так думать: "Ведь он придет
же, ведь уж наверно кончит тем, что придет", - ну, и положила вам лучше эту
честь самому предоставить, чтоб вы первый-то сделали шаг: "Нет, думаю,
походи-ка теперь за мной!"
- Ах ты, кокетка! Ну, Лиза, признавайся прямо: смеялась ты надо мной в
этот месяц или нет?
- Ох, ты очень смешной, ты ужасно смешной, Аркадий! И знаешь, я, может
быть, за то тебя всего больше и любила в этот месяц, что ты вот этакий
чудак. Но ты во многом и дурной чудак, - это чтоб ты не возгордился. Да
знаешь ли, кто еще над тобой смеялся? Мама смеялась, мама со мной вместе:
"Экий, шепчем, чудак, ведь этакий чудак!" А ты-то сидишь и думаешь в это
время, что мы сидим и тебя трепещем.
- Лиза, что ты думаешь про Версилова?
- Я очень много об нем думаю; но знаешь, мы теперь об нем не будем
говорить. Об нем сегодня не надо; ведь так?
- Совершенно так! Нет, ты ужасно умна, Лиза! Ты непременно умнее меня.
Вот подожди, Лиза, кончу это все и тогда, может, я кое-что и скажу тебе...
- Чего ты нахмурился?
- Нет, я не нахмурился, Лиза, а я так... Видишь, Лиза, лучше прямо: у
меня такая черта, что не люблю, когда до иного щекотного в душе пальцами
дотрагиваются... или, лучше сказать, если часто иные чувства выпускать
наружу, чтоб все любовались, так ведь это стыдно, не правда ли? Так что я
иногда лучше люблю хмуриться и молчать: ты умна, ты должна понять.
- Да мало того, я и сама такая же; я тебя во всем поняла. Знаешь ли ты,
что и мама такая же?
- Ах, Лиза! Как бы только подольше прожить на свете! А? Что ты сказала?
- Нет, я ничего не сказала.
- Ты смотришь?
- Да и ты смотришь. Я на тебя смотрю и люблю тебя. Я довел ее почти
вплоть до дому и дал ей мой адрес. Прощаясь, я поцеловал ее в первый раз еще
в жизни...
вас глаза проницающие, гуманные, то есть взгляды, а не глаза, я вру... Я
дурен во многом, Лиза.
- Тебя нужно в руки взять, вот и кончено!
- Возьми, Лиза. Как хорошо на тебя смотреть сегодня. Да знаешь ли, что
ты прехорошенькая? Никогда еще я не видал твоих глаз... Только теперь в
первый раз увидел... Где ты их взяла сегодня, Лиза? Где купила? Что
заплатила? Лиза, у меня не было друга, да и смотрю я на эту идею как на
вздор; но с тобой не вздор... Хочешь, станем друзьями? Ты понимаешь, что я
хочу сказать?..
- Очень понимаю.
- И знаешь, без уговору, без контракту, - просто будем друзьями!
- Да, просто, просто, но только один уговор: если когда-нибудь мы
обвиним друг друга, если будем в чем недовольны, если сделаемся сами злы,
дурны, если даже забудем все это, - то не забудем никогда этого дня и вот
этого самого часа! Дадим слово такое себе. Дадим слово, что всегда припомним
этот день, когда мы вот шли с тобой оба рука в руку, и так смеялись, и так
нам весело было... Да? Ведь да?
- Да, Лиза, да, и клянусь; но, Лиза, я как будто тебя в первый раз
слушаю... Лиза, ты много читала?
- До сих пор еще не спросил! Только вчера в первый раз, как я в слове
оговорилась, удостоили обратить внимание, милостивый государь, господин
мудрец.
- А что ж ты сама со мной не заговаривала, коли я был такой дурак?
- А я все ждала, что поумнеешь. Я выглядела вас всего с самого начала,
Аркадий Макарович, и как выглядела, то и стала так думать: "Ведь он придет
же, ведь уж наверно кончит тем, что придет", - ну, и положила вам лучше эту
честь самому предоставить, чтоб вы первый-то сделали шаг: "Нет, думаю,
походи-ка теперь за мной!"
- Ах ты, кокетка! Ну, Лиза, признавайся прямо: смеялась ты надо мной в
этот месяц или нет?
- Ох, ты очень смешной, ты ужасно смешной, Аркадий! И знаешь, я, может
быть, за то тебя всего больше и любила в этот месяц, что ты вот этакий
чудак. Но ты во многом и дурной чудак, - это чтоб ты не возгордился. Да
знаешь ли, кто еще над тобой смеялся? Мама смеялась, мама со мной вместе:
"Экий, шепчем, чудак, ведь этакий чудак!" А ты-то сидишь и думаешь в это
время, что мы сидим и тебя трепещем.
- Лиза, что ты думаешь про Версилова?
- Я очень много об нем думаю; но знаешь, мы теперь об нем не будем
говорить. Об нем сегодня не надо; ведь так?
- Совершенно так! Нет, ты ужасно умна, Лиза! Ты непременно умнее меня.
Вот подожди, Лиза, кончу это все и тогда, может, я кое-что и скажу тебе...
- Чего ты нахмурился?
- Нет, я не нахмурился, Лиза, а я так... Видишь, Лиза, лучше прямо: у
меня такая черта, что не люблю, когда до иного щекотного в душе пальцами
дотрагиваются... или, лучше сказать, если часто иные чувства выпускать
наружу, чтоб все любовались, так ведь это стыдно, не правда ли? Так что я
иногда лучше люблю хмуриться и молчать: ты умна, ты должна понять.
- Да мало того, я и сама такая же; я тебя во всем поняла. Знаешь ли ты,
что и мама такая же?
- Ах, Лиза! Как бы только подольше прожить на свете! А? Что ты сказала?
- Нет, я ничего не сказала.
- Ты смотришь?
- Да и ты смотришь. Я на тебя смотрю и люблю тебя. Я довел ее почти
вплоть до дому и дал ей мой адрес. Прощаясь, я поцеловал ее в первый раз еще
в жизни...