подле нее, не
отнимая руки.
- Я так и думала, что все так и будет, когда шла сюда, и тебе
непременно понадобится, чтоб я непременно сама повинилась. Изволь, винюсь. Я
только из гордости сейчас молчала, не говорила, а вас и маму мне гораздо
больше, чем себя самое, жаль... - Она не договорила и вдруг горячо
заплакала.
- Полно, Лиза, не надо, ничего не надо. Я - тебе не судья. Лиза, что
мама? Скажи, давно она знает?
- Я думаю, что давно: но я сама сказала ей недавно, когда это
случилось, - тихо проговорила она, опустив глаза.
- Что ж она?
- Она сказала: "носи!" - еще тише проговорила Лиза.
- Ах, Лиза, да, "носи"! Не сделай чего над собой, упаси тебя боже!
- Не сделаю, - твердо ответила она и вновь подняла на меня глаза.
- Будь спокоен, - прибавила она, - тут совсем не то.
- Лиза, милая, я вижу только, что я тут ничего не знаю, но зато теперь
только узнал, как тебя люблю. Одного только не понимаю, Лиза; все мне тут
ясно, одного только совсем не пойму: за что ты его полюбила? Как ты могла
такого полюбить? Вот вопрос!
- И, верно, тоже об этом мучился ночью? - тихо улыбнулась Лиза.
- Стой, Лиза, это - глупый вопрос, и ты смеешься; смейся, нo ведь
невозможно же не удивляться: ты и он - вы такие противоположности! Он - я
его изучил - он мрачный, мнительный, может быть, он очень добрый, пусть его,
но зато в высшей степени склонный прежде всего во всем видеть злое (в этом,
впрочем, совершенно как я!). Он страстно уважает благородство - это я
допускаю, это вижу, но только, кажется, в идеале. О, он склонен к раскаянью,
он всю жизнь беспрерывно клянет себя и раскаивается, но зато никогда и не
исправляется, впрочем, это тоже, может быть, как я. Тысяча предрассудков и
ложных мыслей и - никаких мыслей! Ищет большого подвига и пакостит по
мелочам. Прости, Лиза, я, впрочем, - дурак: говоря это, я тебя обижаю и знаю
это; я это понимаю...
- Портрет бы верен, - улыбнулась Лиза, - но ты слишком на него зол за
меня, а потому и ничего не верно. Он с самого начала был к тебе недоверчив,
и ты не мог его всего видеть, а со мной еще с Луги... Он только и видел одну
меня, с самой Луги. Да, он мнительный и болезненный и без меня с ума бы
сошел; и если меня оставит, то сойдет с ума или застрелится; кажется, он это
понял и знает, - прибавила Лиза как бы про себя и задумчиво. - Да, он слаб
беспрерывно, но этакие-то слабые способны когда-нибудь и на чрезвычайно
сильное дело... Как ты странно сказал про пистолет, Аркадий: ничего тут
этого не надо, и я знаю сама, что будет. Не я за ним хожу, а он за мною
ходит. Мама плачет, говорит: "Если за него выйдешь, несчастна будешь, любить
перестанет". Я этому не верю; несчастна, может, буду, а любить он не
перестанет. Я не потому все не давала ему согласия, а по другой причине. Я
ему уже два месяца не даю согласия, но сегодня я сказала ему: да, выйду за
тебя. Аркаша, знаешь, он вчера (глаза ее засияли, и она вдруг обхватила мне
обеими руками шею) - он вчера приехал к Анне Андреевне и прямо, со всей
откровенностью сказал ей, что не может любить ее... Да, он объяснился
совсем, и эта мысль теперь кончена! Он никогда в этой мысли не участвовал,
это все намечтал князь Николай Иванович, да напирали на него эти мучители,
Стебельков и другой один... Вот я и сказала ему за это сегодня: да. Милый
Аркади
отнимая руки.
- Я так и думала, что все так и будет, когда шла сюда, и тебе
непременно понадобится, чтоб я непременно сама повинилась. Изволь, винюсь. Я
только из гордости сейчас молчала, не говорила, а вас и маму мне гораздо
больше, чем себя самое, жаль... - Она не договорила и вдруг горячо
заплакала.
- Полно, Лиза, не надо, ничего не надо. Я - тебе не судья. Лиза, что
мама? Скажи, давно она знает?
- Я думаю, что давно: но я сама сказала ей недавно, когда это
случилось, - тихо проговорила она, опустив глаза.
- Что ж она?
- Она сказала: "носи!" - еще тише проговорила Лиза.
- Ах, Лиза, да, "носи"! Не сделай чего над собой, упаси тебя боже!
- Не сделаю, - твердо ответила она и вновь подняла на меня глаза.
- Будь спокоен, - прибавила она, - тут совсем не то.
- Лиза, милая, я вижу только, что я тут ничего не знаю, но зато теперь
только узнал, как тебя люблю. Одного только не понимаю, Лиза; все мне тут
ясно, одного только совсем не пойму: за что ты его полюбила? Как ты могла
такого полюбить? Вот вопрос!
- И, верно, тоже об этом мучился ночью? - тихо улыбнулась Лиза.
- Стой, Лиза, это - глупый вопрос, и ты смеешься; смейся, нo ведь
невозможно же не удивляться: ты и он - вы такие противоположности! Он - я
его изучил - он мрачный, мнительный, может быть, он очень добрый, пусть его,
но зато в высшей степени склонный прежде всего во всем видеть злое (в этом,
впрочем, совершенно как я!). Он страстно уважает благородство - это я
допускаю, это вижу, но только, кажется, в идеале. О, он склонен к раскаянью,
он всю жизнь беспрерывно клянет себя и раскаивается, но зато никогда и не
исправляется, впрочем, это тоже, может быть, как я. Тысяча предрассудков и
ложных мыслей и - никаких мыслей! Ищет большого подвига и пакостит по
мелочам. Прости, Лиза, я, впрочем, - дурак: говоря это, я тебя обижаю и знаю
это; я это понимаю...
- Портрет бы верен, - улыбнулась Лиза, - но ты слишком на него зол за
меня, а потому и ничего не верно. Он с самого начала был к тебе недоверчив,
и ты не мог его всего видеть, а со мной еще с Луги... Он только и видел одну
меня, с самой Луги. Да, он мнительный и болезненный и без меня с ума бы
сошел; и если меня оставит, то сойдет с ума или застрелится; кажется, он это
понял и знает, - прибавила Лиза как бы про себя и задумчиво. - Да, он слаб
беспрерывно, но этакие-то слабые способны когда-нибудь и на чрезвычайно
сильное дело... Как ты странно сказал про пистолет, Аркадий: ничего тут
этого не надо, и я знаю сама, что будет. Не я за ним хожу, а он за мною
ходит. Мама плачет, говорит: "Если за него выйдешь, несчастна будешь, любить
перестанет". Я этому не верю; несчастна, может, буду, а любить он не
перестанет. Я не потому все не давала ему согласия, а по другой причине. Я
ему уже два месяца не даю согласия, но сегодня я сказала ему: да, выйду за
тебя. Аркаша, знаешь, он вчера (глаза ее засияли, и она вдруг обхватила мне
обеими руками шею) - он вчера приехал к Анне Андреевне и прямо, со всей
откровенностью сказал ей, что не может любить ее... Да, он объяснился
совсем, и эта мысль теперь кончена! Он никогда в этой мысли не участвовал,
это все намечтал князь Николай Иванович, да напирали на него эти мучители,
Стебельков и другой один... Вот я и сказала ему за это сегодня: да. Милый
Аркади