что я ни во что не мешаюсь, я решился бросить... все, всех, мне все равно -
я уйду!..
Я замолчал, потому что опомнился. Мне унизительно стало как бы
объяснять ей мои новые цели. Она же выслушала меня без удивления и без
волнения, но последовал опять молчок. Вдруг она встала, подошла к дверям и
выглянула в соседнюю комнату. Убедившись, что там нет никого и что мы одни,
она преспокойно воротилась и села на прежнее место.
- Это вы хорошо! - засмеялся я вдруг.
- Вы вашу-то квартиру, у чиновников, за собой оставите-с? - спросила
она вдруг, немного ко мне нагнувшись и понизив голос, точно это был самый
главный вопрос, за которым она и пришла.
- Квартиру? Не знаю. Может, и съеду... Почем я знаю?
- А хозяева так очень ждут вас; чиновник тот в большом нетерпении и
супруга его. Андрей Петрович удостоверил их, что вы наверно воротитесь.
- Да вам зачем?
- Анна Андреевна тоже желала узнать; очень были довольны, узнамши, что
вы остаетесь.
- А она почему так наверно знает, что я на той квартире непременно
останусь?
Я хотел было прибавить: "И зачем это ей?" - но удержался расспрашивать
из гордости.
- Да и господин Ламберт то же самое им подтвердили.
- Что-о-о?
- Господин Ламберт-с. Они Андрею Петровичу тоже изо всех сил
подтверждали, что вы останетесь, и Анну Андреевну в том удостоверили.
Меня как бы всего сотрясло. Что за чудеса! Так Ламберт уже знает
Версилова, Ламберт проник до Версилова, - Ламберт и Анна Андреевна, - он
проник и до нее! Жар охватил меня, но я промолчал. Страшный прилив гордости
залил всю мою душу, гордости или не знаю чего. Но я как бы сказал себе вдруг
в ту минуту: "Если спрошу хоть одно слово в объяснение, то опять ввяжусь в
этот мир и никогда не порешу с ним". Ненависть загорелась в моем сердце. Я
изо всех сил решился молчать и лежал неподвижно; она тоже примолкла на целую
минуту.
- Что князь Николай Иванович? - спросил я вдруг, как бы потеряв
рассудок. Дело в том, что я спросил решительно, чтобы перебить тему, и
вновь, нечаянно, сделал самый капитальный вопрос, сам как сумасшедший
возвращаясь опять в тот мир, из которого с такою судорогой только что
решился бежать.
- Они в Царском Селе-с. Захворали немного, а в городе эти теперешние
горячки пошли, все и посоветовали им переехать в Царское, в собственный
ихний тамошний дом, для хорошего воздуху-с.
Я не ответил.
- Анна Андреевна и генеральша их каждые три дня навещают, вместе и
ездят-с.
Анна Андреевна и генеральша (то есть она) - приятельницы! Вместе ездят!
Я молчал.
- Так дружны они обе стали-с, и Анна Андреевна о Катерине Николаевне до
того хорошо отзываются...
Я все молчал.
- А Катерина Николаевна опять в свет "ударилась", праздник за
праздником, совсем блистает; говорят, все даже придворные влюблены в нее...
а с господином Бьорингом все совсем оставили, и не бывать свадьбе; все про
то утверждают... с того самого будто бы разу.
То есть с письма Версилова. Я весь задрожал, но не проговорил ни слова.
- Анна Андреевна уж как сожалеют про князя Сергея Петровича, и Катерина
Николаевна тоже-с, и все про него говорят, что его оправдают, а того,
Стебелькова, осудят...
Я ненавистно поглядел на нее. Она встала и вдруг нагнулась ко мне.
- Анна Андреевна особенно приказали узнать п