грать мысленно в счастье и волноваться,
заглядывая в будущую перспективу своей домашней, мирной жизни, где будет
сиять Ольга, - и все засияет около нее. Заглядывая в будущее, он иногда
невольно, иногда умышленно заглядывал в полуотворенную дверь, и на
мелькавшие локти хозяйки.
Однажды тишина в природе и в доме была идеальная; ни стуку карет, ни
хлопанья дверец; в передней на часах мерно постукивал маятник да пели
канарейки; но это не нарушает тишину, а придает ей только некоторый оттенок
жизни.
Илья Ильич лежал небрежно на диване, играя туфлей, ронял ее на пол,
поднимал на воздух, повертит там, она упадет, он подхватывает с пола
ногой... Вошел Захар и стал у дверей.
- Ты что? - небрежно спросил Обломов.
Захар молчал и почти прямо, не стороной, глядел на него.
- Ну? - спросил Обломов, взглянув на него с удивлением. - Пирог, что
ли, готов?
- Вы нашли квартиру? - спросил, в свою очередь, Захар.
- Нет еще. А что?
- Да я не все еще разобрал: посуда, одежа, сундуки - все еще в чулане
горой стоит. Разбирать, что ли?
- Погоди, - рассеянно сказал Обломов, - я жду ответа из деревни.
- Стало быть, свадьба-то после рождества будет? - прибавил Захар.
- Какая свадьба? - вдруг встав, спросил Обломов.
- Известно какая: ваша! - отвечал Захар положительно, как о деле давно
решенном. - Ведь вы женитесь?
- Я женюсь! На ком? - с ужасом спросил Обломов, пожирая Захара
изумленными глазами.
- На Ильинской барыш... - Захар еще не договорил, а Обломов был у него
почти на носу.
- Что ты, несчастный, кто тебе внушил эту мысль? - патетически,
сдержанным голосом воскликнул Обломов, напирая на Захара.
- Что я за несчастный? Слава тебе господи! - говорил Захар, отступая к
дверям. - Кто? Люди Ильинские еще летом сказывали.
- Цссс!.. - зашипел на него Обломов, подняв палец вверх и грозя на
Захара. - Ни слова больше!
- Разве я выдумал? - говорил Захар.
- Ни слова! - повторил Обломов, грозно глядя на него, и указал ему
дверь.
Захар ушел и вздохнул на все комнаты.
Обломов не мог опомниться; он все стоял в одном положении, с ужасом
глядя на то место, где стоял Захар, потом в отчаянии положил руки на голову
и сел в кресло.
"Люди знают! - ворочалось у него в голове. - По лакейским, по кухням,
толки идут! Вот до чего дошло! Он осмелился спросить, когда свадьба. А
тетка еще не подозревает или если подозревает, то, может быть, другое,
недоброе... Ай, ай, ай, что она может подумать! А я? А Ольга?"
- Несчастный, что я наделал! - говорил он, переваливаясь на диван
лицом к подушке. - Свадьба! Этот поэтический миг в жизни любящихся, венец
счастья - о нем заговорили лакеи, кучера, когда еще ничего не решено, когда
ответа из деревни нет, когда у меня пустой бумажник, когда квартира не
найдена...
Он стал разбирать поэтический миг, который вдруг потерял краски, как
только заговорил о нем Захар. Обломов стал видеть другую сторону медали и
мучительно переворачивался с боку на бок, ложился на спину, вдруг
вскакивал, делал три шага по комнате и опять ложился.
"Ну, не бывать добру! - думал со страхом Захар у себя в передней. - Эк
меня дернула нелегкая!"
- Откуда они знают? - твердил Обломов, - Ольга молчала, я и подумать
вслух не смел, а в передней все решили! Вот что значит свидания наедине,
поэзия утренних и вечерних зорь, страстные взгляды и обаятельное
заглядывая в будущую перспективу своей домашней, мирной жизни, где будет
сиять Ольга, - и все засияет около нее. Заглядывая в будущее, он иногда
невольно, иногда умышленно заглядывал в полуотворенную дверь, и на
мелькавшие локти хозяйки.
Однажды тишина в природе и в доме была идеальная; ни стуку карет, ни
хлопанья дверец; в передней на часах мерно постукивал маятник да пели
канарейки; но это не нарушает тишину, а придает ей только некоторый оттенок
жизни.
Илья Ильич лежал небрежно на диване, играя туфлей, ронял ее на пол,
поднимал на воздух, повертит там, она упадет, он подхватывает с пола
ногой... Вошел Захар и стал у дверей.
- Ты что? - небрежно спросил Обломов.
Захар молчал и почти прямо, не стороной, глядел на него.
- Ну? - спросил Обломов, взглянув на него с удивлением. - Пирог, что
ли, готов?
- Вы нашли квартиру? - спросил, в свою очередь, Захар.
- Нет еще. А что?
- Да я не все еще разобрал: посуда, одежа, сундуки - все еще в чулане
горой стоит. Разбирать, что ли?
- Погоди, - рассеянно сказал Обломов, - я жду ответа из деревни.
- Стало быть, свадьба-то после рождества будет? - прибавил Захар.
- Какая свадьба? - вдруг встав, спросил Обломов.
- Известно какая: ваша! - отвечал Захар положительно, как о деле давно
решенном. - Ведь вы женитесь?
- Я женюсь! На ком? - с ужасом спросил Обломов, пожирая Захара
изумленными глазами.
- На Ильинской барыш... - Захар еще не договорил, а Обломов был у него
почти на носу.
- Что ты, несчастный, кто тебе внушил эту мысль? - патетически,
сдержанным голосом воскликнул Обломов, напирая на Захара.
- Что я за несчастный? Слава тебе господи! - говорил Захар, отступая к
дверям. - Кто? Люди Ильинские еще летом сказывали.
- Цссс!.. - зашипел на него Обломов, подняв палец вверх и грозя на
Захара. - Ни слова больше!
- Разве я выдумал? - говорил Захар.
- Ни слова! - повторил Обломов, грозно глядя на него, и указал ему
дверь.
Захар ушел и вздохнул на все комнаты.
Обломов не мог опомниться; он все стоял в одном положении, с ужасом
глядя на то место, где стоял Захар, потом в отчаянии положил руки на голову
и сел в кресло.
"Люди знают! - ворочалось у него в голове. - По лакейским, по кухням,
толки идут! Вот до чего дошло! Он осмелился спросить, когда свадьба. А
тетка еще не подозревает или если подозревает, то, может быть, другое,
недоброе... Ай, ай, ай, что она может подумать! А я? А Ольга?"
- Несчастный, что я наделал! - говорил он, переваливаясь на диван
лицом к подушке. - Свадьба! Этот поэтический миг в жизни любящихся, венец
счастья - о нем заговорили лакеи, кучера, когда еще ничего не решено, когда
ответа из деревни нет, когда у меня пустой бумажник, когда квартира не
найдена...
Он стал разбирать поэтический миг, который вдруг потерял краски, как
только заговорил о нем Захар. Обломов стал видеть другую сторону медали и
мучительно переворачивался с боку на бок, ложился на спину, вдруг
вскакивал, делал три шага по комнате и опять ложился.
"Ну, не бывать добру! - думал со страхом Захар у себя в передней. - Эк
меня дернула нелегкая!"
- Откуда они знают? - твердил Обломов, - Ольга молчала, я и подумать
вслух не смел, а в передней все решили! Вот что значит свидания наедине,
поэзия утренних и вечерних зорь, страстные взгляды и обаятельное