да вот
дело-то подошло к зиме.
- А сколько оброку вы полагаете?
- Оброку? Кажется... вот позвольте, у меня было где-то расписание...
Штольц еще тогда составил, да трудно отыскать: Захар, должно быть, сунул
куда-нибудь. Я после покажу... кажется, тридцать рублей с тягла.
- Мужики-то у вас каковы? Как живут? - спрашивал Иван Матвеевич. -
Богатые или разорены, бедные? Барщина-то какова?
- Послушайте, - сказал, подойдя к нему, Обломов и доверчиво взяв его
за оба борта вицмундира.
Иван Матвеевич проворно встал, но Обломов усадил его опять.
- Послушайте, - повторил он расстановисто, почти шепотом, - я не знаю,
что такое барщина, что такое сельский труд, что значит бедный мужик, что
богатый; не знаю, что значит четверть ржи или овса, что она стоит, в каком
месяце и что сеют и жнут, как и когда продают; не знаю, богат ли я или
беден, буду ли я через год сыт или буду нищий - я ничего не знаю! -
заключил он с унынием, выпустив борты вицмундира и отступая от Ивана
Матвеевича. - Следовательно, говорите и советуйте мне, как ребенку...
- Как же-с, надо знать: без этого ничего сообразить нельзя, - с
покорной усмешкой сказал Иван Матвеевич, привстав и заложив одну руку за
спину, а другую за пазуху. - Помещик должен знать свое имение, как с ним
обращаться... - говорил он поучительно.
- А я не знаю. Научите меня, если можете.
- Я сам не занимался этим предметом, надо посоветоваться с знающими
людьми. Да вот-с, в письме пишут вам, - продолжал Иван Матвеевич, указывая
средним пальцем, ногтем вниз, на страницу письма, - чтоб вы послужили по
выборам: вот и славно бы! Пожили бы там, послужили бы в уездном суде и
узнали бы между тем временем и хозяйство.
- Я не знаю, что такое уездный суд, что в нем делают, как служат! -
выразительно, но вполголоса опять говорил Обломов, подойдя вплоть к носу
Ивана Матвеевича.
- Привыкнете-с. Вы ведь служили здесь, в департаменте: дело везде
одно, только в формах будет маленькая разница. Везде предписания,
отношения, протокол... Был бы хороший секретарь, а вам что заботы?
подписать только. Если знаете, как в департаментах дело делается...
- Я не знаю, как дело делается в департаментах, - монотонно сказал
Обломов.
Иван Матвеевич бросил свой двойной взгляд на Обломова и молчал.
- Должно быть, всё книги читали-с? - с той же покорной усмешкой
заметил он.
- Книги! - с горечью возразил Обломов и остановился.
Недостало духа и не нужно было обнажаться до дна души перед
чиновником. "Я и книг не знаю", - шевельнулось в нем, но не сошло с языка и
выразилось печальным вздохом.
- Изволили же чем-нибудь заниматься, - смиренно прибавил Иван
Матвеевич, как будто дочитав в уме Обломова ответ о книгах, - нельзя,
чтоб...
- Можно, Иван Матвеич: вот вам живое доказательство - я! Кто же я? Что
я такое? Подите спросите у Захара, и он скажет вам: "барин!" Да, я барин и
делать ничего не умею! Делайте вы, если знаете, и помогите, если можете, а
за труд возьмите себе что хотите - на то и наука!
Он начал ходить по комнате, а Иван Матвеевич стоял на своем месте и
всякий раз слегка ворочался всем корпусом в тот угол, куда пойдет Обломов.
Оба они молчали некоторое время.
- Где вы учились? - спросил Обломов, остановясь опять перед ним.
- Начал было в гимназии, да из шестого класса взял меня отец и
определил в правление. Что наша наука! Читать, писать, грамма
дело-то подошло к зиме.
- А сколько оброку вы полагаете?
- Оброку? Кажется... вот позвольте, у меня было где-то расписание...
Штольц еще тогда составил, да трудно отыскать: Захар, должно быть, сунул
куда-нибудь. Я после покажу... кажется, тридцать рублей с тягла.
- Мужики-то у вас каковы? Как живут? - спрашивал Иван Матвеевич. -
Богатые или разорены, бедные? Барщина-то какова?
- Послушайте, - сказал, подойдя к нему, Обломов и доверчиво взяв его
за оба борта вицмундира.
Иван Матвеевич проворно встал, но Обломов усадил его опять.
- Послушайте, - повторил он расстановисто, почти шепотом, - я не знаю,
что такое барщина, что такое сельский труд, что значит бедный мужик, что
богатый; не знаю, что значит четверть ржи или овса, что она стоит, в каком
месяце и что сеют и жнут, как и когда продают; не знаю, богат ли я или
беден, буду ли я через год сыт или буду нищий - я ничего не знаю! -
заключил он с унынием, выпустив борты вицмундира и отступая от Ивана
Матвеевича. - Следовательно, говорите и советуйте мне, как ребенку...
- Как же-с, надо знать: без этого ничего сообразить нельзя, - с
покорной усмешкой сказал Иван Матвеевич, привстав и заложив одну руку за
спину, а другую за пазуху. - Помещик должен знать свое имение, как с ним
обращаться... - говорил он поучительно.
- А я не знаю. Научите меня, если можете.
- Я сам не занимался этим предметом, надо посоветоваться с знающими
людьми. Да вот-с, в письме пишут вам, - продолжал Иван Матвеевич, указывая
средним пальцем, ногтем вниз, на страницу письма, - чтоб вы послужили по
выборам: вот и славно бы! Пожили бы там, послужили бы в уездном суде и
узнали бы между тем временем и хозяйство.
- Я не знаю, что такое уездный суд, что в нем делают, как служат! -
выразительно, но вполголоса опять говорил Обломов, подойдя вплоть к носу
Ивана Матвеевича.
- Привыкнете-с. Вы ведь служили здесь, в департаменте: дело везде
одно, только в формах будет маленькая разница. Везде предписания,
отношения, протокол... Был бы хороший секретарь, а вам что заботы?
подписать только. Если знаете, как в департаментах дело делается...
- Я не знаю, как дело делается в департаментах, - монотонно сказал
Обломов.
Иван Матвеевич бросил свой двойной взгляд на Обломова и молчал.
- Должно быть, всё книги читали-с? - с той же покорной усмешкой
заметил он.
- Книги! - с горечью возразил Обломов и остановился.
Недостало духа и не нужно было обнажаться до дна души перед
чиновником. "Я и книг не знаю", - шевельнулось в нем, но не сошло с языка и
выразилось печальным вздохом.
- Изволили же чем-нибудь заниматься, - смиренно прибавил Иван
Матвеевич, как будто дочитав в уме Обломова ответ о книгах, - нельзя,
чтоб...
- Можно, Иван Матвеич: вот вам живое доказательство - я! Кто же я? Что
я такое? Подите спросите у Захара, и он скажет вам: "барин!" Да, я барин и
делать ничего не умею! Делайте вы, если знаете, и помогите, если можете, а
за труд возьмите себе что хотите - на то и наука!
Он начал ходить по комнате, а Иван Матвеевич стоял на своем месте и
всякий раз слегка ворочался всем корпусом в тот угол, куда пойдет Обломов.
Оба они молчали некоторое время.
- Где вы учились? - спросил Обломов, остановясь опять перед ним.
- Начал было в гимназии, да из шестого класса взял меня отец и
определил в правление. Что наша наука! Читать, писать, грамма