у меня там жену
уведут; уймете ли вы мою личность, чтоб я не размозжил противнику голову? Вы
скажете, что я тогда и сам поумнею; но жена-то что скажет о таком разумном
муже, если сколько-нибудь себя уважает? Ведь это неестественно-с;
постыдитесь!
- А вы по женской части - специалист? - раздался с злорадством голос
ничтожества.
Одно мгновение у меня была мысль броситься и начать его тузить
кулаками. Это был невысокого роста, рыжеватый и весноватый... да, впрочем,
черт бы взял его наружность!
- Успокойтесь, я еще никогда не знал женщины, - отрезал я, в первый раз
к нему повертываясь.
- Драгоценное сообщение, которое могло бы быть сделано вежливее, ввиду
дам!
Но все вдруг густо зашевелились; все стали разбирать шляпы и хотели
идти, - конечно, не из-за меня, а им пришло время; но это молчаливое
отношение ко мне раздавило меня стыдом. Я тоже вскочил.
- Позвольте, однако, узнать вашу фамилию, вы все смотрели на меня? -
ступил вдруг ко мне учитель с подлейшей улыбкой.
- Долгорукий.
- Князь Долгорукий?
- Нет, просто Долгорукий, сын бывшего крепостного Макара Долгорукого и
незаконный сын моего бывшего барина господина Версилова. Не беспокойтесь,
господа: я вовсе не для того, чтобы вы сейчас же бросились ко мне за это на
шею и чтобы мы все завыли как телята от умиления!
Громкий и самый бесцеремонный залп хохота раздался разом, так что
заснувший за дверью ребенок проснулся и запищал. Я трепетал от ярости. Все
они жали руку Дергачеву и выходили, не обращая на меня никакого внимания.
- Пойдемте, - толкнул меня Крафт. Я подошел к Дергачеву, изо всех сил
сжал ему руку и потряс ее несколько раз тоже изо всей силы.
- Извините, что вас все обижал Кудрюмов (это рыжеватый), - сказал мне
Дергачев.
Я пошел за Крафтом. Я ничего не стыдился.
VI.
Конечно, между мной теперешним и мной тогдашним - бесконечная разница.
Продолжая "ничего не стыдиться", я еще на лесенке нагнал Васина, отстав
от Крафта, как от второстепенности, и с самым натуральным видом, точно
ничего не случилось, спросил:
- Вы, кажется, изволите знать моего отца, то есть я хочу сказать
Версилова?
- Я, собственно, не знаком, - тотчас ответил Васин (и без малейшей той
обидной утонченной вежливости, которую берут на себя люди деликатные, говоря
с тотчас же осрамившимся), - но я несколько его знаю; встречался и слушал
его.
- Коли слушали, так, конечно, знаете, потому что вы - вы! Как вы о нем
думаете? Простите за скорый вопрос, но мне нужно. Именно как вы бы думали,
собственно ваше мнение необходимо.
- Вы с меня много спрашиваете. Мне кажется, этот человек способен
задать себе огромные требования и, может быть, их выполнить, - но отчету
никому не отдающий.
- Это верно, это очень верно, это - очень гордый человек! Но чистый ли
это человек? Послушайте, что вы думаете о его католичестве? Впрочем, я
забыл, что вы, может быть, не знаете...
Если б я не был так взволнован, уж разумеется, я бы не стрелял такими
вопросами, и так зря, в человека, с которым никогда не говорил, а только о
нем слышал. Меня удивляло, что Васин как бы не замечал моего сумасшествия!
- Я слышал что-то и об этом, но не знаю, насколько это могло бы быть
верно, - по-прежнему спокойно и ровно ответил он.
- Ничуть! это про него неправду! Неужели вы думаете,
уведут; уймете ли вы мою личность, чтоб я не размозжил противнику голову? Вы
скажете, что я тогда и сам поумнею; но жена-то что скажет о таком разумном
муже, если сколько-нибудь себя уважает? Ведь это неестественно-с;
постыдитесь!
- А вы по женской части - специалист? - раздался с злорадством голос
ничтожества.
Одно мгновение у меня была мысль броситься и начать его тузить
кулаками. Это был невысокого роста, рыжеватый и весноватый... да, впрочем,
черт бы взял его наружность!
- Успокойтесь, я еще никогда не знал женщины, - отрезал я, в первый раз
к нему повертываясь.
- Драгоценное сообщение, которое могло бы быть сделано вежливее, ввиду
дам!
Но все вдруг густо зашевелились; все стали разбирать шляпы и хотели
идти, - конечно, не из-за меня, а им пришло время; но это молчаливое
отношение ко мне раздавило меня стыдом. Я тоже вскочил.
- Позвольте, однако, узнать вашу фамилию, вы все смотрели на меня? -
ступил вдруг ко мне учитель с подлейшей улыбкой.
- Долгорукий.
- Князь Долгорукий?
- Нет, просто Долгорукий, сын бывшего крепостного Макара Долгорукого и
незаконный сын моего бывшего барина господина Версилова. Не беспокойтесь,
господа: я вовсе не для того, чтобы вы сейчас же бросились ко мне за это на
шею и чтобы мы все завыли как телята от умиления!
Громкий и самый бесцеремонный залп хохота раздался разом, так что
заснувший за дверью ребенок проснулся и запищал. Я трепетал от ярости. Все
они жали руку Дергачеву и выходили, не обращая на меня никакого внимания.
- Пойдемте, - толкнул меня Крафт. Я подошел к Дергачеву, изо всех сил
сжал ему руку и потряс ее несколько раз тоже изо всей силы.
- Извините, что вас все обижал Кудрюмов (это рыжеватый), - сказал мне
Дергачев.
Я пошел за Крафтом. Я ничего не стыдился.
VI.
Конечно, между мной теперешним и мной тогдашним - бесконечная разница.
Продолжая "ничего не стыдиться", я еще на лесенке нагнал Васина, отстав
от Крафта, как от второстепенности, и с самым натуральным видом, точно
ничего не случилось, спросил:
- Вы, кажется, изволите знать моего отца, то есть я хочу сказать
Версилова?
- Я, собственно, не знаком, - тотчас ответил Васин (и без малейшей той
обидной утонченной вежливости, которую берут на себя люди деликатные, говоря
с тотчас же осрамившимся), - но я несколько его знаю; встречался и слушал
его.
- Коли слушали, так, конечно, знаете, потому что вы - вы! Как вы о нем
думаете? Простите за скорый вопрос, но мне нужно. Именно как вы бы думали,
собственно ваше мнение необходимо.
- Вы с меня много спрашиваете. Мне кажется, этот человек способен
задать себе огромные требования и, может быть, их выполнить, - но отчету
никому не отдающий.
- Это верно, это очень верно, это - очень гордый человек! Но чистый ли
это человек? Послушайте, что вы думаете о его католичестве? Впрочем, я
забыл, что вы, может быть, не знаете...
Если б я не был так взволнован, уж разумеется, я бы не стрелял такими
вопросами, и так зря, в человека, с которым никогда не говорил, а только о
нем слышал. Меня удивляло, что Васин как бы не замечал моего сумасшествия!
- Я слышал что-то и об этом, но не знаю, насколько это могло бы быть
верно, - по-прежнему спокойно и ровно ответил он.
- Ничуть! это про него неправду! Неужели вы думаете,