иям, что по духовному ведомству его распоряжения были во многих
отношениях лучше и целесообразнее его распоряжений по министерству народного
просвещения. Это подало повод к замечательному спору, который, по моему
мнению, до сих пор не выяснен и не окончен. Между тем это очень интересно ке
для того только, чтобы сойтись на одном мнении о графе Толстом, а тут есть
дело гораздо более важное.
Я не имею никакой нужды входить в оценку справедливости высказанного
мнения, но должен заметить, что оно довольно распространено и было
поддержано в Петербурге "Церковно-общественньш вестником", газетою очень
здравомыслящею и в церковных вопросах сведущею. Зато в Москве это мнение
показалось очень обидным и несправедливым, и одна из тамошних газет,
"Современные известия", выступила с резкими замечаниями против такой оценки
заслуг графа Д. А. Толстого по святейшему синоду. Московская газета
вспомянула об оскудении плодов веры и, как на особенную вредность для
церкви, - указала на неудачную попытку графа Толстого ввести, вместо
нынешнего бесконтрольного консисторско-архиерейского суда, - суд в другой
форме - более правильной и более защищающей личность от произвола.
На этом разыгралось дело, доведенное только до того, что поспорившие
стороны высказались и замолчали; московская газета осталась при своем
мнении, а петербургские - при своем; дело же не подвинулось ни на волос, да
даже едва ли и уяснилось для публики, которой, однако, необходимо иметь о
нем верное понятие. Правда, "Церковно-общественный вестник", возражая
"Современным известиям", дал хороший ответ на нападки московской газеты и
указал, что нынешний закрытый консисторско-архиерейский суд не только во
всех отношениях неудовлетворителен, но и не согласен с древнею церковною
практикою; но все эти доказательства, - убедительные и веские для людей
сведущих, - большинству публики почти совсем недоступны. Кто у нас знает
каноны? кто знаком с старою церковною практикою? Таких людей очень немного в
духовенстве и почти совсем нет в публике. А между тем то, что мы, по
обыкновению, называем публикою, есть, в известном смысле, та же церковь, то
есть собрание людей, связанных единством духовных интересов, и ради этих-то
интересов всем нам пристойно знать об этом деле и иметь свое мнение о
значении нынешнего нашего духовного суда, так как от него зависит клир, а от
хорошего или дурного клира зависит развитие духовной жизни народа, до сих
пор еще весьма мало и весьма неудовлетворительно наставленного в
христианском учении. Поэтому, мне кажется, не напрасно будет предложить
общественному вниманию вопрос о духовном суде еще в одной простейшей и
понятнейшей форме, в которой всякому и незнакомому с канонами человеку
станут понятны выдающиеся недостатки нынешнего консисторско-епископского
суда. Тогда и враги реформ в этом вопросе и враги всего вообще нового
судопроизводства в состоянии будут сравнить то, за что они стоят, с тем, что
они гонят, - и, может быть, совесть и здравый смысл и им вложат что-нибудь
другое в сердце. К счастию и благодаря небольшой дозе внимания, какое мне
всегда внушало мое неравнодушие к церковным делам, я имею возможность
предложить об этом небольшую, но документальную беседу; а непререкаемым
документом, на который я буду ссылаться, мне будут служить
отношениях лучше и целесообразнее его распоряжений по министерству народного
просвещения. Это подало повод к замечательному спору, который, по моему
мнению, до сих пор не выяснен и не окончен. Между тем это очень интересно ке
для того только, чтобы сойтись на одном мнении о графе Толстом, а тут есть
дело гораздо более важное.
Я не имею никакой нужды входить в оценку справедливости высказанного
мнения, но должен заметить, что оно довольно распространено и было
поддержано в Петербурге "Церковно-общественньш вестником", газетою очень
здравомыслящею и в церковных вопросах сведущею. Зато в Москве это мнение
показалось очень обидным и несправедливым, и одна из тамошних газет,
"Современные известия", выступила с резкими замечаниями против такой оценки
заслуг графа Д. А. Толстого по святейшему синоду. Московская газета
вспомянула об оскудении плодов веры и, как на особенную вредность для
церкви, - указала на неудачную попытку графа Толстого ввести, вместо
нынешнего бесконтрольного консисторско-архиерейского суда, - суд в другой
форме - более правильной и более защищающей личность от произвола.
На этом разыгралось дело, доведенное только до того, что поспорившие
стороны высказались и замолчали; московская газета осталась при своем
мнении, а петербургские - при своем; дело же не подвинулось ни на волос, да
даже едва ли и уяснилось для публики, которой, однако, необходимо иметь о
нем верное понятие. Правда, "Церковно-общественный вестник", возражая
"Современным известиям", дал хороший ответ на нападки московской газеты и
указал, что нынешний закрытый консисторско-архиерейский суд не только во
всех отношениях неудовлетворителен, но и не согласен с древнею церковною
практикою; но все эти доказательства, - убедительные и веские для людей
сведущих, - большинству публики почти совсем недоступны. Кто у нас знает
каноны? кто знаком с старою церковною практикою? Таких людей очень немного в
духовенстве и почти совсем нет в публике. А между тем то, что мы, по
обыкновению, называем публикою, есть, в известном смысле, та же церковь, то
есть собрание людей, связанных единством духовных интересов, и ради этих-то
интересов всем нам пристойно знать об этом деле и иметь свое мнение о
значении нынешнего нашего духовного суда, так как от него зависит клир, а от
хорошего или дурного клира зависит развитие духовной жизни народа, до сих
пор еще весьма мало и весьма неудовлетворительно наставленного в
христианском учении. Поэтому, мне кажется, не напрасно будет предложить
общественному вниманию вопрос о духовном суде еще в одной простейшей и
понятнейшей форме, в которой всякому и незнакомому с канонами человеку
станут понятны выдающиеся недостатки нынешнего консисторско-епископского
суда. Тогда и враги реформ в этом вопросе и враги всего вообще нового
судопроизводства в состоянии будут сравнить то, за что они стоят, с тем, что
они гонят, - и, может быть, совесть и здравый смысл и им вложат что-нибудь
другое в сердце. К счастию и благодаря небольшой дозе внимания, какое мне
всегда внушало мое неравнодушие к церковным делам, я имею возможность
предложить об этом небольшую, но документальную беседу; а непререкаемым
документом, на который я буду ссылаться, мне будут служить