махнет; а своим - жидам так толкует и обращает их и
много от них терпит: они его и били и даже раз удавить хотели, ну он не
робеет: "приходил, говорит, Христос, и другого не ждите - не будет".
- Ну а они что же?
- Ну и они тоже руками махают: и он махает, и они махают, а сами все
гыр-гыр, как зверье, рычат, а потом и ничего - образумятся.
- И семья у него вся христиане? Купец засмеялся.
- Какая же, - говорит, - у него может быть семья, когда он этакой
суевер?
- Чем же суевер?
- Да, а как его иначе понимать: никакого правила не держит, и деньги
тоже...
- Деньги любит? - перебиваю.
- Какой же любит, когда все, что заработает, - одною рукою возьмет, а
другою отдаст.
- Кому же?
- Все равно.
- Только евреям или христианам?
- Говорю вам: все равно. Он ведь помешан.
- Будто!
- Верно вам говорю: с ним случай был.
- Какой?
Тут и сам этот мой собеседник рукою замахал.
- Давно, - говорит, - у него где-то сына, что ли, в набор было взяли,
да что-то такое тонул он, да крокодил его кусал, а потом с наемщиком у него
вышло, что принять его не могли, пока киевский Филарет благословил, чтобы
ему лоб забрить; ну а сынишка-то сам собою после вскоре умер, заморили его,
говорят, ставщики, и жена померла, а сам он - этот человек - подупавши был в
состоянии и... "надо, говорит, мне больше не о земном думать, а о небесном,
потому самое лучшее, говорит, разрешиться и со Христом быть..."
Ну, тут мне и вспомнилось, где я этого человека видел, и вышло по
присловию: "привел бог свидеться, да нечего дать": он был уже слишком много
меня богаче.
^TXX^U
И еще два слова в личное мое оправдание.
С некоторых пор в Петербурге рассказывают странную историю: один
известнейший "иерусалимский барон" добивается, чтобы ему дали подряд на нашу
армию. Опасаясь, что этот господин все дело поведет с жидами и по-жидовски,
ему не хотят дать этой операции... И что же: седьмого или восьмого сего
февраля читаю об этом уже в газетах, с дополнением, что "иерусалимский
барон" кинулся ко "всемогущим патронессам", которые придумали самое
благонадежное средство поправить дело _в своем вкусе: они крестят барона, и,
кажется, со всею его подрядною свитою!!._
Газеты называют это "новым миссионерским приемом" и говорят ("Новое
время", Э 340), что "люди, от которых зависит отдача сукна, подметок, овса и
сена, у нас могут быть миссионерами гораздо счастливее тех наших
миссионеров, которые так неуспешно действуют на Дальнем Востоке". Газета
находит возможным, что "наши великосветские старухи воспользуются счастливою
мыслию обращать в православие за небольшую поставку сапожного товара".
Констатируя этот факт как неоспоримое доказательство, что моя книжка
"На краю света" ничего в воззрении великосветских крестителей не изменила, я
почтительно прошу моих высокопросвещенных судей - вменить мне это в
облегчающее обстоятельство.
^TПРИМЕЧАНИЯ^U
Печатается по тексту: Н. С. Лесков, Очерки и рассказы, СПб., 1892, стр.
85-132, с поправками по изданию: Н. С. Лесков, Владычный суд, СПб., 1878.
Впервые - "Странник", 1877, т. I, Э 1 и Э 2. Дважды перепечатывалось при
жизни Лескова отдельными изданиями (СПб., 1877, 84 стр., и изд. 2-е, СПб.,
1878, 145 стр.)4 и вошло в сборник рассказов Лескова "Русские богоносцы",
С
много от них терпит: они его и били и даже раз удавить хотели, ну он не
робеет: "приходил, говорит, Христос, и другого не ждите - не будет".
- Ну а они что же?
- Ну и они тоже руками махают: и он махает, и они махают, а сами все
гыр-гыр, как зверье, рычат, а потом и ничего - образумятся.
- И семья у него вся христиане? Купец засмеялся.
- Какая же, - говорит, - у него может быть семья, когда он этакой
суевер?
- Чем же суевер?
- Да, а как его иначе понимать: никакого правила не держит, и деньги
тоже...
- Деньги любит? - перебиваю.
- Какой же любит, когда все, что заработает, - одною рукою возьмет, а
другою отдаст.
- Кому же?
- Все равно.
- Только евреям или христианам?
- Говорю вам: все равно. Он ведь помешан.
- Будто!
- Верно вам говорю: с ним случай был.
- Какой?
Тут и сам этот мой собеседник рукою замахал.
- Давно, - говорит, - у него где-то сына, что ли, в набор было взяли,
да что-то такое тонул он, да крокодил его кусал, а потом с наемщиком у него
вышло, что принять его не могли, пока киевский Филарет благословил, чтобы
ему лоб забрить; ну а сынишка-то сам собою после вскоре умер, заморили его,
говорят, ставщики, и жена померла, а сам он - этот человек - подупавши был в
состоянии и... "надо, говорит, мне больше не о земном думать, а о небесном,
потому самое лучшее, говорит, разрешиться и со Христом быть..."
Ну, тут мне и вспомнилось, где я этого человека видел, и вышло по
присловию: "привел бог свидеться, да нечего дать": он был уже слишком много
меня богаче.
^TXX^U
И еще два слова в личное мое оправдание.
С некоторых пор в Петербурге рассказывают странную историю: один
известнейший "иерусалимский барон" добивается, чтобы ему дали подряд на нашу
армию. Опасаясь, что этот господин все дело поведет с жидами и по-жидовски,
ему не хотят дать этой операции... И что же: седьмого или восьмого сего
февраля читаю об этом уже в газетах, с дополнением, что "иерусалимский
барон" кинулся ко "всемогущим патронессам", которые придумали самое
благонадежное средство поправить дело _в своем вкусе: они крестят барона, и,
кажется, со всею его подрядною свитою!!._
Газеты называют это "новым миссионерским приемом" и говорят ("Новое
время", Э 340), что "люди, от которых зависит отдача сукна, подметок, овса и
сена, у нас могут быть миссионерами гораздо счастливее тех наших
миссионеров, которые так неуспешно действуют на Дальнем Востоке". Газета
находит возможным, что "наши великосветские старухи воспользуются счастливою
мыслию обращать в православие за небольшую поставку сапожного товара".
Констатируя этот факт как неоспоримое доказательство, что моя книжка
"На краю света" ничего в воззрении великосветских крестителей не изменила, я
почтительно прошу моих высокопросвещенных судей - вменить мне это в
облегчающее обстоятельство.
^TПРИМЕЧАНИЯ^U
Печатается по тексту: Н. С. Лесков, Очерки и рассказы, СПб., 1892, стр.
85-132, с поправками по изданию: Н. С. Лесков, Владычный суд, СПб., 1878.
Впервые - "Странник", 1877, т. I, Э 1 и Э 2. Дважды перепечатывалось при
жизни Лескова отдельными изданиями (СПб., 1877, 84 стр., и изд. 2-е, СПб.,
1878, 145 стр.)4 и вошло в сборник рассказов Лескова "Русские богоносцы",
С