бопытство в ее глазах удвоилось.
- Вот именно от этого взгляда мне становится очень неловко... Где моя
шляпа?..
- Отчего же неловко? - мягко спросила она, и взгляд ее потерял
выражение любопытства. Он стал только добр и ласков.
- Не знаю; только мне кажется, вы этим взглядом добываете из меня все
то, что не хочется, чтоб знали другие, особенно вы...
- Отчего же? Вы друг Андрея Иваныча, а он друг мне, следовательно...
- Следовательно, нет причины, чтоб вы знали про меня все, что знает
Андрей Иваныч, - договорил он.
- Причины нет, а есть возможность...
- Благодаря откровенности моего друга - плохая услуга с его стороны!..
- Разве у вас есть тайны? - спросила она. - Может быть, преступления?
- прибавила она, смеясь и отодвигаясь от него.
- Может быть, - вздохнув, отвечал он.
- Да, это важное преступление, - сказала она робко и тихо, - надевать
разные чулки.
Обломов схватил шляпу.
- Нет сил! - сказал он. - И вы хотите, чтоб мне было ловко! Я разлюблю
Андрея... Он и это сказал вам?
- Он сегодня ужасно рассмешил меня этим, - прибавила Ольга, - он все
смешит. Простите, не буду, не буду, и глядеть постараюсь на вас иначе...
Она сделала лукаво-серьезную мину.
- Все это еще во-первых, - продолжала она, - ну, я не гляжу
по-вчерашнему, стало быть вам теперь свободно, легко. Следует: во-вторых
что надо сделать, чтоб вы не соскучились?
Он глядел прямо в ее серо-голубые, ласковые глаза.
- Вот вы сами смотрите на меня теперь как-то странно... - сказала она.
Он в самом деле смотрел на нее как будто не глазами, а мыслью, всей
своей волей, как магнетизер, но смотрел невольно, не имея силы не смотреть.
"Боже мой, какая она хорошенькая! Бывают же такие на свете! - думал
он, глядя на нее почти испуганными глазами. - Эта белизна, эти глаза, где,
как в пучине, темно и вместе блестит что-то... душа, должно быть! Улыбку
можно читать, как книгу; за улыбкой эти зубы и вся голова... как она нежно
покоится на плечах, точно зыблется, как цветок, дышит ароматом"...
"Да, я что-то добываю из нее, - думал он, - из нее что-то переходит в
меня. У сердца, вот здесь, начинает будто кипеть и биться... Тут я чувствую
что-то лишнее, чего, кажется, не было... Боже мой, какое счастье смотреть
на нее! Даже дышать тяжело".
У него вихрем неслись эти мысли, и он все смотрел на нее, как смотрят
в бесконечную даль, в бездонную пропасть, с самозабвением, с негой.
- Да полноте, мсьё Обломов, теперь как вы сами смотрите на меня! -
говорила она, застенчиво отворачивая голову, но любопытство превозмогало, и
она не сводила глаз с его лица.
Он не слышал ничего.
Он в самом деле все глядел и не слыхал ее слов и молча поверял, что в
нем делается; дотронулся до головы - там тоже что-то волнуется, несется с
быстротой. Он не успевает ловить мыслей: точно стая птиц, порхнули они, а у
сердца, в левом боку, как будто болит.
- Не смотрите же на меня так странно, - сказала она, - мне тоже
неловко... И вы, верно, хотите добыть что-нибудь из моей души...
- Что я могу добыть у вас? - машинально спросил он.
- У меня тоже есть планы, начатые и неконченные, - отвечала она.
Он очнулся от этого намека на его неконченный план.
- Странно! - заметил он. - Вы злы, а взгляд у вас добрый. Недаром
говорят, что женщинам верить нельзя: они лгут и с умыслом - языком,
- Вот именно от этого взгляда мне становится очень неловко... Где моя
шляпа?..
- Отчего же неловко? - мягко спросила она, и взгляд ее потерял
выражение любопытства. Он стал только добр и ласков.
- Не знаю; только мне кажется, вы этим взглядом добываете из меня все
то, что не хочется, чтоб знали другие, особенно вы...
- Отчего же? Вы друг Андрея Иваныча, а он друг мне, следовательно...
- Следовательно, нет причины, чтоб вы знали про меня все, что знает
Андрей Иваныч, - договорил он.
- Причины нет, а есть возможность...
- Благодаря откровенности моего друга - плохая услуга с его стороны!..
- Разве у вас есть тайны? - спросила она. - Может быть, преступления?
- прибавила она, смеясь и отодвигаясь от него.
- Может быть, - вздохнув, отвечал он.
- Да, это важное преступление, - сказала она робко и тихо, - надевать
разные чулки.
Обломов схватил шляпу.
- Нет сил! - сказал он. - И вы хотите, чтоб мне было ловко! Я разлюблю
Андрея... Он и это сказал вам?
- Он сегодня ужасно рассмешил меня этим, - прибавила Ольга, - он все
смешит. Простите, не буду, не буду, и глядеть постараюсь на вас иначе...
Она сделала лукаво-серьезную мину.
- Все это еще во-первых, - продолжала она, - ну, я не гляжу
по-вчерашнему, стало быть вам теперь свободно, легко. Следует: во-вторых
что надо сделать, чтоб вы не соскучились?
Он глядел прямо в ее серо-голубые, ласковые глаза.
- Вот вы сами смотрите на меня теперь как-то странно... - сказала она.
Он в самом деле смотрел на нее как будто не глазами, а мыслью, всей
своей волей, как магнетизер, но смотрел невольно, не имея силы не смотреть.
"Боже мой, какая она хорошенькая! Бывают же такие на свете! - думал
он, глядя на нее почти испуганными глазами. - Эта белизна, эти глаза, где,
как в пучине, темно и вместе блестит что-то... душа, должно быть! Улыбку
можно читать, как книгу; за улыбкой эти зубы и вся голова... как она нежно
покоится на плечах, точно зыблется, как цветок, дышит ароматом"...
"Да, я что-то добываю из нее, - думал он, - из нее что-то переходит в
меня. У сердца, вот здесь, начинает будто кипеть и биться... Тут я чувствую
что-то лишнее, чего, кажется, не было... Боже мой, какое счастье смотреть
на нее! Даже дышать тяжело".
У него вихрем неслись эти мысли, и он все смотрел на нее, как смотрят
в бесконечную даль, в бездонную пропасть, с самозабвением, с негой.
- Да полноте, мсьё Обломов, теперь как вы сами смотрите на меня! -
говорила она, застенчиво отворачивая голову, но любопытство превозмогало, и
она не сводила глаз с его лица.
Он не слышал ничего.
Он в самом деле все глядел и не слыхал ее слов и молча поверял, что в
нем делается; дотронулся до головы - там тоже что-то волнуется, несется с
быстротой. Он не успевает ловить мыслей: точно стая птиц, порхнули они, а у
сердца, в левом боку, как будто болит.
- Не смотрите же на меня так странно, - сказала она, - мне тоже
неловко... И вы, верно, хотите добыть что-нибудь из моей души...
- Что я могу добыть у вас? - машинально спросил он.
- У меня тоже есть планы, начатые и неконченные, - отвечала она.
Он очнулся от этого намека на его неконченный план.
- Странно! - заметил он. - Вы злы, а взгляд у вас добрый. Недаром
говорят, что женщинам верить нельзя: они лгут и с умыслом - языком,