- Слушаю, - сказал Захар.
Обломову в самом деле стало почти весело. Он сел с ногами на диван и
даже спросил: нет ли чего позавтракать. Съел два яйца и закурил сигару. И
сердце и голова у него были наполнены; он жил. Он представлял себе, как
Ольга получит письмо, как изумится, какое сделает лицо, когда прочтет. Что
будет потом?..
Он наслаждался перспективой этого дня, новостью положения... Он с
замиранием сердца прислушивался к стуку двери, не приходил ли человек, не
читает ли уже Ольга письмо... Нет, в передней тихо.
"Что ж бы это значило? - с беспокойством думал он. - Никого не было:
как же так?"
Тайный голос тут же шептал ему: "Отчего ты беспокоишься? Ведь тебе это
и нужно, чтоб не было, чтоб разорвать сношения?" Но он заглушал этот голос.
Чрез полчаса он докликался Захара со двора, где тот сидел с кучером.
- Не было никого? - спросил он. - Не приходили?
- Нет, приходили, - отвечал Захар.
- Что ж ты?
- Сказал, что вас нет: в город, дескать, уехали.
Обломов вытаращил на него глаза.
- Зачем же ты это сказал? - спросил он. - Я что тебе велел, когда
человек придет?
- Да не человек приходил, горничная, - с невозмутимым хладнокровием
отозвался Захар.
- А письмо отдал?
- Никак нет: ведь вы сначала велели сказать, что дома нет, а потом
отдать письмо. Вот, как придет человек, так отдам.
- Нет, нет, ты... просто душегубец! Где письмо? Подай сюда! - сказал
Обломов.
Захар принес письмо, уже значительно запачканное.
- Ты руки мой, смотри! - злобно сказал Обломов, указывая на пятно.
- У меня руки чисты, - отозвался Захар, глядя в сторону.
- Анисья, Анисья! - закричал Обломов.
Анисья выставилась до половины из передней.
- Посмотри, что делает Захар? - пожаловался он ей. - На вот письмо и
отдай его человеку или горничной, кто придет от Ильинских, чтоб барышне
отдали, слышишь?
- Слышу, батюшка. Пожалуйте, отдам.
Но только она вышла в переднюю, Захар вырвал у ней письмо.
- Ступай, ступай, - закричал он, - знай свое бабье дело!
Вскоре опять прибежала горничная. Захар стал отпирать ей дверь, а
Анисья подошла было к ней, но Захар яростно взглянул на нее.
- Ты чего тут? - спросил он хрипло.
- Я пришла только послушать, как ты...
- Ну, ну, ну! - загремел он, замахиваясь на нее локтем. - Туда же!
Она усмехнулась и пошла, но из другой комнаты в щелку, смотрела, то ли
сделает Захар, что велел барин.
Илья Ильич, услышав шум, выскочил сам.
- Что ты, Катя? - спросил он.
- Барышня приказали спросить, куда вы уехали? А вы и не уехали, дома!
Побегу сказать, - говорила она и побежала было.
- Я дома. Это вот все врет, - сказал Обломов. - На вот, отдай барышне
письмо!
- Слушаю, отдам!
- Где барышня теперь?
- Они по деревне пошли, велели сказать, что если вы кончили книжку,
так чтоб пожаловали в сад часу во втором.
Она ушла.
"Нет, не пойду... зачем раздражать чувство, когда все должно быть
кончено?.." - думал Обломов, направляясь в деревню.
Он издали видел, как Ольга шла по горе, как догнала ее Катя и отдала
письмо; видел, как Ольга на минуту остановилась, посмотрела на письмо,
подумала, потом кивнула Кате и вошла в аллею парка.
Обломов пошел в обход, мимо горы, с другого конца вошел в ту же аллею
и, дойдя до середины, сел в трав
Обломову в самом деле стало почти весело. Он сел с ногами на диван и
даже спросил: нет ли чего позавтракать. Съел два яйца и закурил сигару. И
сердце и голова у него были наполнены; он жил. Он представлял себе, как
Ольга получит письмо, как изумится, какое сделает лицо, когда прочтет. Что
будет потом?..
Он наслаждался перспективой этого дня, новостью положения... Он с
замиранием сердца прислушивался к стуку двери, не приходил ли человек, не
читает ли уже Ольга письмо... Нет, в передней тихо.
"Что ж бы это значило? - с беспокойством думал он. - Никого не было:
как же так?"
Тайный голос тут же шептал ему: "Отчего ты беспокоишься? Ведь тебе это
и нужно, чтоб не было, чтоб разорвать сношения?" Но он заглушал этот голос.
Чрез полчаса он докликался Захара со двора, где тот сидел с кучером.
- Не было никого? - спросил он. - Не приходили?
- Нет, приходили, - отвечал Захар.
- Что ж ты?
- Сказал, что вас нет: в город, дескать, уехали.
Обломов вытаращил на него глаза.
- Зачем же ты это сказал? - спросил он. - Я что тебе велел, когда
человек придет?
- Да не человек приходил, горничная, - с невозмутимым хладнокровием
отозвался Захар.
- А письмо отдал?
- Никак нет: ведь вы сначала велели сказать, что дома нет, а потом
отдать письмо. Вот, как придет человек, так отдам.
- Нет, нет, ты... просто душегубец! Где письмо? Подай сюда! - сказал
Обломов.
Захар принес письмо, уже значительно запачканное.
- Ты руки мой, смотри! - злобно сказал Обломов, указывая на пятно.
- У меня руки чисты, - отозвался Захар, глядя в сторону.
- Анисья, Анисья! - закричал Обломов.
Анисья выставилась до половины из передней.
- Посмотри, что делает Захар? - пожаловался он ей. - На вот письмо и
отдай его человеку или горничной, кто придет от Ильинских, чтоб барышне
отдали, слышишь?
- Слышу, батюшка. Пожалуйте, отдам.
Но только она вышла в переднюю, Захар вырвал у ней письмо.
- Ступай, ступай, - закричал он, - знай свое бабье дело!
Вскоре опять прибежала горничная. Захар стал отпирать ей дверь, а
Анисья подошла было к ней, но Захар яростно взглянул на нее.
- Ты чего тут? - спросил он хрипло.
- Я пришла только послушать, как ты...
- Ну, ну, ну! - загремел он, замахиваясь на нее локтем. - Туда же!
Она усмехнулась и пошла, но из другой комнаты в щелку, смотрела, то ли
сделает Захар, что велел барин.
Илья Ильич, услышав шум, выскочил сам.
- Что ты, Катя? - спросил он.
- Барышня приказали спросить, куда вы уехали? А вы и не уехали, дома!
Побегу сказать, - говорила она и побежала было.
- Я дома. Это вот все врет, - сказал Обломов. - На вот, отдай барышне
письмо!
- Слушаю, отдам!
- Где барышня теперь?
- Они по деревне пошли, велели сказать, что если вы кончили книжку,
так чтоб пожаловали в сад часу во втором.
Она ушла.
"Нет, не пойду... зачем раздражать чувство, когда все должно быть
кончено?.." - думал Обломов, направляясь в деревню.
Он издали видел, как Ольга шла по горе, как догнала ее Катя и отдала
письмо; видел, как Ольга на минуту остановилась, посмотрела на письмо,
подумала, потом кивнула Кате и вошла в аллею парка.
Обломов пошел в обход, мимо горы, с другого конца вошел в ту же аллею
и, дойдя до середины, сел в трав